Прямая речь

Фото - Леонид Гомберг

Леонид Гомберг о прозе Юрия Левитанского

Юрий Левитанский непрестанно и мучительно думал о прошедших годах. Не раз и не два он заявлял, что намерен писать мемуары. Иногда казалось, что он вот-вот «разгребет завалы» на своем рабочем столе и засядет за эту работу. Но время шло, а он все не принимался: в последний момент ему что-то обязательно мешало, что-то не складывалось, и он оставлял свои намерения на будущее, понимая, что жизнь коротка, что она неумолимо проходит,— и оттого мучился еще больше.

«Прямо скажу: прозу обожаю. Писать прозу для меня блаженство,— говорил поэт в 1981 году.— У меня есть вещи, к сожалению, незавершенные... писал, да так и не дописал. Для писания прозы требуется какая-то иная форма существования, а моя жизнь все как-то складывалась так, что сидеть за столом регулярно не удавалось... А годы, как известно, к суровой прозе клонят, а я все тешу себя надеждой, что все-таки завершу это, завершу то...» Однако осуществить свои намерения поэту так и не удалось. После Левитанского не осталось законченных прозаических произведений, готовых к публикации. А то, что осталось… Слово «проза», вероятно, может быть употреблено здесь только условно. Но, к счастью, существуют фрагменты бесед, записанные на магнитофонной ленте — то, что могло бы стать его мемуарами.

«Мысли вслух» — самый полный текст, оставшийся после Левитанского, который позволяет судить об этических, эстетических и политических взглядах поэта в последний период его жизни. Это беседа. Обычно все начиналось с моего вопроса, иногда совершенно незначительного, Левитанский начинал отвечать, потом переходил на свободный рассказ, который мог продолжаться часа полтора-два. Мы публикуем его монологи с минимальными редакторскими правками, в основном касающимися неправильных грамматических форм и незавершенных синтаксических конструкций, обычных в разговорной речи.

Особое значения для понимания эволюции взглядов Левитанского представляют его путевые заметки, опубликованные в «Литературном обозрении» (№6, 1997) под заголовком «Моя вторая Европа». Ю. Левитанский не вел регулярных дневников, и поэтому систематические записи в течение трех недель, с 8 по 29 июня 1994 года, оставляют ощущение цельного, самодостаточного публицистического произведения.