Осенний ветер листья бросил оземь...

Осенний ветер листья бросил оземь,
и вот бредешь по пламени костра.
С ума сойти —
насколько эта осень
заманчива, задумчива, пестра!

И облако влечет меня, как парус,
и перелески трогают до слез.
О том, что тоже, видимо, состарюсь,
впервые в жизни думаю всерьез.

Чтобы от подобных мыслей отдалиться,
мне надо бы случайно забрести
туда, где можно грустью поделиться
и незаметно душу отвести.

И  вот меня встречает на пороге
и с ходу ударяет по плечам
один из, к сожалению немногих,
живых еще моих однополчан.

Входи, входи!..
И за его спиною
неслышно вырастает тишина
и связанная с этой тишиною
в халатике фланелевом жена.

Здесь тоже листья желтые повсюду.
Но шторою окно затемнено,
и налито в граненую посуду
горячее молдавское вино.

Оно сейчас пойдет гулять по жилам,
и, если зазеваться у руля,
я стану невесомым пассажиром
плывущего по ветру корабля.

Плывущего далече,
где в тумане, до дней моих последних дорога,
священная страна воспоминаний
крутые поднимает берега.

И вот уже:
— Ты помнишь, у Дуная...
— А в Братиславе гвардии
                                        майор... —
Жена молчит, сердиться начиная.
Давно ей надоевший разговор.

Она не заявляет это прямо,
но взглядом обращается ко мне,
как тот завзятый критик,
что упрямо
твердит одно:
— Довольно о войне!

А мы живем.
И что ни говорите,
но та страна из крови и огня —
для нас не отреченье,
не укрытие,
не бегство от сегодняшнего дня.

Ведь перед тем,
как стать воспоминаньем
и тою сокровенною страной,
она была нам первым испытаньем
и поднятой впервые целиной.

И в ней не оправданье,
а порука
всему, что нам свершить еще дано.
Жена молчит, ко мне ревнуя друга.
Садится солнце.
Выпито вино.

И все так неразгаданно и ново,
и осень —
ослепительно пестра —
не время увядания земного,
а наступившей зрелости пора.

Стороны света, 1959

Другие произведения

Вся поэзия