Гость

Мне было грустно.
Сыпал дождик мелкий,
чуть слышно, по-мышиному, шурша.
Стенных часов недремлющие стрелки
раскраивали вечер не спеша.
Внезапно в двери громко постучали.
Раздался голос:
— Можно огоньку?
И гость вошел.
Он вытащил вначале
лимоны и бутылку коньяку.
И я мгновенно вспомнил,
что когда-то
мы вместе поступали в институт.
Теперь, имея степень кандидата,
он ненадолго объявился тут.
Я вспомнил сорок первый.
В мокрой глине —
горячий подмосковный листопад.
Я еду с батальоном под Калинин,
он — продолжать учебу, в Ашхабад.
Да, он женат. И тесть уже хлопочет,
чтоб взять его в столицу.
Но пока...
— А ты все сочиняешь?
Между прочим,
квартирка у тебя невелика.
Потом он сел к столу, погоду кроя,
и было двое их, казалось мне:
рябой пиджак широкого покроя
и некто в той пиджачной глубине.
Как будто пережив свои желанья,
он говорил, что тяжело в глуши,
что понимает все переживанья
мятежной поэтической души.
Ведь были же у классиков усадьбы,
уют,
сосредоточенность,
покой.
Вот это жизнь!
Сидеть бы да писать бы,
не думая о бренности мирской...
А я смотрел и спереди и сбоку:
солидный вид,
почтенный габарит.
Но я никак не мог понять, ей-богу,
кто из двоих со мною говорит.
Пускай он был одет, как щеголь светский, —
я утверждать уверенно могу,
что даже ромбик университетский
принадлежал, скорее, пиджаку.
И, пренебрегши вежливостью вздорной,
я, не сдержавшись, выпалил в упор:
— А ты знаком с лопатою саперной?
А соберешь винтовочный затвор?
Не отсидевшись ни за чьей спиною,
я счастлив тем,
что в праздник и в страду
моя страна не нянчится со мною,
но платит,
как и прочим,
по труду.
Да разве он поймет меня —
куда там! —
он, выхоленный пленник пиджака,
мой одногодок, ставший кандидатом
на звание пустого барчука.
Он взял коньяк, лимоны сгреб с тарелки,
всё молча по карманам разложил
и вышел в дождь.
А дождь бы тоже мелкий —
своею каждой каплей дорожил,
как будто знал, вихляя неуклюже,
что, перед самым утром прекратясь,
оставит только слякоть,
только лужи,
к подошвам прилипающую грязь.

Листья летят, 1956

Другие произведения

Вся поэзия