— Скажите, поэты, а как вы, поэты, живете?
И где вы живете? И что вы там пьете-жуете?
И нет ли порою нехватки в жирах или мясе?
А может, и вовсе на хлебе сидите да квасе?
— Ну что ты, читатель, да ты не волнуйся напрасно!
Живем мы неплохо, и даже скорее — прекрасно.
Питаемся сытно, на завтрак — вино и бекасы.
А после нам денежки на дом приносят из кассы.
И тесной гурьбою, с карманами полными денег,
идем мы на рынок — гусей покупать да индеек.
А после гуляем по вечнозеленому лугу,
стихи сочиняем и тут же читаем по кругу.
И критики наши, на редкость душевные люди,
лавровые ветви разносят на розовом блюде.
И добрый редактор, взволнованный свежей строкою,
слезинку восторга тайком утирает рукою...
Вот так и живем мы и пишем бессмертные строфы —
вблизи от Парнаса, а также вблизи от Голгофы.
И дуем коньяк под лимоны и черное кофе —
вблизи от Парнаса и все-таки ближе — к Голгофе.
Другие произведения
-
Время белых стихов, белизна, тихий шаг снегопада...
Время белых стихов, белизна, тихий шаг снегопада, морозная ясность
-
Кто-то упрямо и властно...
Кто-то упрямо и властно мне смотрит в затылок, требуя — обернись, оглянись! -
Когда на экране, в финальных кадрах...
Когда на экране, в финальных кадрах, вы видите человека, уходящего по дороге вдаль
-
...и уже мои волосы — ах, мои бедные кудри!
И уже мои волосы — ах, мои бедные кудри! — опадать начинают, как осенние первые листья в тишине опадают.
-
Жить среди книг — хотя б и не читая...
Жить среди книг — хотя б и не читая, лишь ощущать присутствие вблизи
-
Пять лебедей у кромки Рижского залива...
...Пять лебедей у кромки Рижского залива...
...В том теплом и бесснежном январе... -
Не изменить цветам, что здесь цветут...
Не изменить цветам, что здесь цветут, и ревновать к попутным поездам.
-
Как живут поэты. Диалог. (Из семидесятых)
Скажите, поэты, а как вы, поэты, живете...