Веселая антология

Собеседник - Владимир Новиков

Опубликовано в журнале "Юность" №9, 1980 года

В 1851 году мало кому известный ныне Федор Богданович Миллер опубликовал небольшое стихотворение, начинавшееся словами:

Вышел зайчик погулять...

Раз, два, три, четыре, пять!

Едва ли автор мог предположить, что именно этому и только этому его произведению суждена дол

гая жизнь. Всего Миллер написал шесть томов стихотворений, но «Зайчик» остался «вершиной»

его творчества, хотя имя создателя стихов было Да, зайчику повезло больше, чем его творцу. Но

на этом не кончились злоключения персонажа, вот уже более ста лет притворяющегося фольклорным. В 1963 году его «усыновил» Юрий Левитанский, опубликовавший в «Дне поэзии» цикл своих пародий на современных поэтов. История Зайчика была здесь рассказана в семи вариантах: от имени Б. Axмадулиной, Е. Винокурова, А. Вознесенского, Л. Мартынова, Б. Слуцкого, Я. Смелякова В. Солоухина. В 1967 1969 годах этот список пополнился именами H. Матвеевой Б. Окуджавы, Д. Самойлова, М. Светлова и других. А в сборнике «Сюжет с вариантами» (книга пародий в двух частях с предисловием и послесловием автора, изданная «Советским писателем») Зайчика воспевают еще и С. Кирсанов, С.Маршак, А. Межиров, А. Тарковский, общее же число спародированных поэтов достигло двадцати восьми.

…Есть пародия и пародия. Первая вышучивает, насмехается, издевается, ниспровергает, дискредитирует. А вторая ярко и весело рисует то, чем особенно интересен и привлекателен пародируемый автор. Цель первой - суровая и язвительная критика, цель второй - одобрение, да даже и признание в любви. Пародия сердитая, «отрицательная» встречается гораздо чаще, и в этом есть свой резон. Но ведь сначала в литературе возникла «положительная» пародия. Достаточно вспомнить знаменитую «Войну Лягушек и Мышей» - древнюю пародию на «Илиаду», отнюдь не ставившую своей задачей высмеять и унизить великую эпопею. Недаром автор ее иногда приписывали самому Гомеру.

 

С этой точки зрения античные Лягушуки и Мыши – литературные предки Зайчика у Левитанского

Есть у него и более близкие по времени жанровые родственники: Козлы, Веверлен и Собаки (на

известного сборника "Парнас дыбом", Стрекозы Муравьи (из книги «Липовые аллеи» Л.Лазарева, Ст. Рассадина и Б.Сарнова). Да и у А. Архангельского наряду с беспощадными, разящими пародиями есть произведения, написанные с глубокой симпатией к пародируемому автору: например, «Мужичок с ноготок", изложенный стилем Ахматовой, — это ведь тоже из области «сюжетов с вариантами».

Приведя в начале сборника сюжет «Сказания зайцев, Левитанский предваряет тексты пародий развернутым заголовком, обещая показать, «как, по представлению автора, поэты хорошие и разные написали бы все это по-своему, по-хорошему и по-разному». Задача не из легких. Ведь изложить один и тот же сюжет "по-разному" - двадцатью восемью способами - и всякий раз «по-хорошему» должен был один человек - сам Левитанский.

Невольно удивляешься: как же удалось Левитанскому сыграть двадцать восемь ролей на таком высоком и стабильном поэтическом уровне? Ответ можно найти, если сопоставить "Сюжет с вариантами» и остальные книги поэта и его переводы. Думаю, пародии для Левитанского не «побочная продукция», необходимая часть его творческой работы. Работа пародиста в чем-то сходна с работой критика (а о Левитанском можно даже сказать: литературоведа). Специалисты по литературе любят цитировать слова Пушкина о необходимости судить художника "по законам, им самим над собою признанным».

Левитанскому, исследующему современные поэтические стили комическими пародийными средствами, это умение присуще в высокой степени.

Вот фрагмент из пародии на Е. Евтушенко:

А дворник пел свою ночную арию.

Россия сокращала свою армию.

И только я один не сокращался

и о своем заветном сокрушался;

как совместить охотника свирепость

и зайца повседневную смиренность?

 

Лирическая открытость на грани наивности, склонности к сближению автобиографических мотивов и мировых проблем - это дано здесь не как «недостатки» пародируемого автора, а как подчеркивание особенностей, без которых он немыслим.

А вот в исполнении Левитанского Н. Матвеева:

Где тритоны бьют в тамтам,

пребывая в трансе,

где течет река Шампунь

от Шампани вспять,

ехал фокусник-чудак

в старом дилижансе,

ехал зайцем раз и два,

три, четыре, пять.

Действительно, у Матвеевой много экзотических слов, мотивированных скорее фонетически, чем сюжетно. Но это совершенно неотъемлемое свойство поэтессы. И ехидные на первый взгляд словечки «транс» и «Шампунь» не разрушают песенного единства.

О "Сюжете с вариантами" хочется сказать словами, уместными в рецензии на литературоведческую работу: книга дает довольно объективное представление о состоянии современной поэзии.

Но, конечно пародию естественнее всего оценивать по тому, насколько она остроумна. И в этом отношении Левитанскому принадлежит видное место среди современных пародистов. Он не заигрывает с читателем, не ищет легкого успеха при помощи невзыскательных бытовых острот, которые, не имея никакого отношения к пародируемым авторам, способны развлечь и потешить только тех, кому поэзия, в сущности, безразлична.

 

Настоящая пародия смешит тонким комизмом перевоплощения, пронизывающим весь текст. И пробуждает она улыбку, а не хохот. Зато пародии, построенные на внешних комических эффектах, катастрофически быстро стареют, притупляются, и со временем, читая их, никто уже не покатывает со смеху. А пародии Левитанского можно перечитывать много раз. В общем, глубина и серьезность отнюдь не противопоказаны пародийному веселью.

 

Искусство перевоплощения, умение создавать маски доступно лишь тому, у кого есть свое собственное лицо (даже когда оно всегда остается скрытым - как у Архангельского). Рискну высказать такой трюизм: настоящая поэтическая пародия – это не только пародия на стихи, по и просто хорошие стихи.

Но не хочу сказать, что все пародируемые авторы в исполнении Левитанского предстают одинаково хорошими. Нет, смех Левитанского добр, но не добродушен. Не ставя перед собой критическую цель, стремясь найти в каждом поэте максимум хорошего, пародист итоге показывает всех своих персонажей такими, каковы они на самом деле. Я вижу в этом определенный урок для читателей и критиков: подлинная объективность достигается тогда, когда начинают с поисков хорошего.

Выход книги Левитанского - несомненный праздник для любителей поэзии. Но и в праздничный день не могу удержаться, чтобы не сказать об одной-единственной, на мой взгляд, неудаче в сборнике. Я имею в виду вторую пародию на Вознесенского (в отличие от удачной первой). По-моему, напрасно Левитанский отступил здесь от своего принципа целостного изображения стиля и пошел по пути воспроизведения чисто внешних моментов, деталей, цитирования отдельных слов. Стоит ли иронизировать над словами «шагадам», «магадам», которые у самого Вознесенского даны под знаком иронии как символ чего-то чуждого поэту? Или вот строки:

Что скрываемся, что темным!

Никакой там не скрымтымным,

Что это? Очередной упрек в якобы бессмыслице? Но ведь у Вознесенского слово «скрымтымным» обладает безусловной смысловой насыщенностью. Нетрудно, конечно, переделать «Тишины хочу, тишины!» на «Ветчины хочу, ветчины!» Но ведь автор книги владеет и более сложными приемами...

…В книге пародируемые поэты размещены в алфавитном порядке. Поэтому она воспринимается как веселая антология современной поэзии, которая, надеюсь, будет продолжена. Ведь алфавит далеко еще не исчерпан...


Автор: Вл. Новиков

Другие материалы