Я был в юности — вылитый Лермонтов.
Видно, так на него походил,
что кричали мне «Лермонтов! Лермонтов!» —
на дорогах, где я проходил.
Я был в том же, что Лермонтов, чине,
я усы отрастил на войне.
Вероятно, по этой причине
было сходство заметно вдвойне.
Долго гнался за мной этот возглас.
Но, на некий взойдя перевал,
перешел я из возраста в возраст —
возраст лермонтовский миновал.
Я старел, я толстел, и с годами
начинали друзья находить,
что я стал походить на Бальзака,
на Флобера я стал походить.
Хоть и льстила мне видимость эта,
но в моих уже зрелых летах
понимал я, что сущность предмета
может с внешностью быть не в ладах.
И тщеславья — древнейшей религии —
я поклонником не был, увы.
Так что близкое сходство с великими
не вскружило моей головы.
Но как горькая память о юности,
о друзьях, о любви, о войне,
все звучит это «Лермонтов! Лермонтов!»
где-то в самой моей глубине.
Другие произведения
-
Кое-что о моей внешности
Я был в юности — вылитый Лермонтов