Сцена в погребке

Небольшая комната в подвале винного погребка. Почти все места заняты.
За одним из столиков — И р о н и ч е с к и й  ч е л о в е к  за бутылкой вина
     и  К в а д р а т н ы й  ч е л о в е к  за бутылкой минеральной.
                      Входят  П о э т  и  Ф а у с т.

                               Ф а у с т

                  Вон там два места — справа, у окна.
                        (Подходит к Ироническому человеку.)
                  Простите, сударь,
                                   здесь у вас свободно?

                   И р о н и ч е с к и й  ч е л о в е к

                  Свободно, сударь,
                                  если вам угодно!

               К в а д р а т н ы й  ч е л о в е к (в сторону)

                  Откуда их, ей-богу, черт несет!

                              Ф а у с т

                 Благодарю вас...
                   (Присаживается со своим спутником.)
                                Что ж, передохнем,
                 пропустим рейнской влаги понемногу,
                 а после снова пустимся в дорогу.
(Делает едва заметное движенье, и тотчас на столе появляются
две бутылки с вином и два стакана.)

                И р о н и ч е с к и й  ч е л о в е к

              Вы, сударь — маг?

                             Ф а у с т

                             Увы, когда-то был...
                            (Поэту.)
              Но кажется, вас что-то тяготит.
              Души томленье? Или что похуже?
              Вы влюблены,
                         вы любите,
                                        к тому же
              любимы —
                      так чего же вам еще?
              Вы так помолодели в эти дни,
              так изменились — не узнаешь, право, —
              вы выглядите молодо и браво,
              а молодость — она всегда к лицу!

                  И р о н и ч е с к и й  ч е л о в е к

              К лицу — когда и возраст, и лицо —
              в одном лице
                          и, так сказать, едины.
              А то, бывает, в бороду — седины,
              а бес — в ребро?..

                              Ф а у с т
                    
                              О бесе — ни гугу!

                              П о э т

              Да, волосы...
                          Мне помнится, т о г д а
              уже вы были в возрасте почтенном —
              вам было сто,
                        иль что-то в этом роде,
              а ныне,
                   в дни совместных наших странствий, —
              уже почти что полтысячелетья,
              и мне известно,
                            сколько всякой чуши,
              невежественных вымыслов и сплетен
              так долго окружали ваше имя
              и сколько вам пришлось перестрадать.
              Но ваш великий тезка, Иоганнес,
              о вас так мощно возвестивший миру,
              вас понял,
                       и простил великодушно,
              и оправдал,
                         и, оградив от ада,
              он вашу душу отдал небесам.
              А буду ли и я оправдан тоже
              за боль,
                   что и без умысла,
                                   невольно,
              а все-таки я причинил кому-то,
              за то, что жизнь
                             хотел начать сначала,
              что молодость вернуть себе пытался,
              когда виски припорошило снегом, —
              за все это я буду ли прощен?

                 И р о н и ч е с к и й  ч е л о в е к

              Наверно, тот, кто кается,
                                       притом
              себя и чище мнит,
                            и благородней?..

                             Ф а у с т

              Уж будь бы здесь хозяин преисподней —
              вы б этак не изволили шутить!
                            (Поэту.)
              Но я от вас никак не ожидал!
              Вас ад страшит, мой друг, —
                                      но разве надо
              стремиться в рай
                           или страшиться ада,
              когда мы носим их в себе самих!

                             П о э т

              В себе, в себе...
                          Не знаю, может быть,
              мы это пламя сами раздуваем,
              лишь чиркни спичкой —
                                 и уже пылает,
              но спичку-то
                           не сами поднесли...

                            Ф а у с т

              А вы, мой друг, зловещего огня
              не раздувайте...
                             Время быстротечно,
              и пусть ваш рай
                            пребудет с вами вечно,
              и пусть ваш ад
                           сгорит в своем огне!
              Давайте лучше рейнского глотнем
              и двинемся —
                        дорога будет длинной,
              к тому же и свиданье с Катериной
              вам не сегодня завтра предстоит.

                  К в а д р а т н ы й  ч е л о в е к

              То «рай», то «ад»! Ну, прямо спасу нет!
              Куда начальство смотрит!
                                      Дали волю
              тут всяким разным...
                                  Хватит! Не позволю!
                 (По мановенью Фауста превращается
                        в пустую винную бочку.)

                  Г о л о с  и з  б о ч к и

              Отставить!
                        Запрещаю!
                                 Прекратить!

Письма Катерине или Прогулка с Фаустом, 1981

Другие произведения

Вся поэзия