Задумал силой меряться... :: Письма Катерине, или Прогулка с Фаустом (1981) :: Cтихи

Cтихи => Письма Катерине, или Прогулка с Фаустом (1981)

Поиск стихов: (достаточно ввести несколько букв слова)

Результат поиска появится здесь через доли секунды...)

Задумал силой меряться...

Задумал силой меряться
не с кем-нибудь — с судьбой.
Как Дон Кихот и мельница,
воюю сам с собой.

То вскачь гремлю доспехами,
то, спешившись, бегу.
Особыми успехами
похвастать не могу.

С насмешливыми лицами,
все злей день ото дня,
мои соседи рыцари
взирают на меня.

Но пусть гидальго бедного
не лавры ждут, увы,
а все ж он таза медного
не сдернет с головы.

Там, под щитом и латами,
душа его болит
и в бой идти с крылатыми
колдуньями велит...

Неспешно время мелется,
идет неравный бой.
Как Дон Кихот и мельница,
воюю сам с собой.

Зияют раны рваные
там, слева, под плечом,
и крылья деревянные
изрублены мечом.

Комментарии из вКонтакте:

<статьи>

<тексты>

Стихотворенье
под настроенье

ПАМЯТЬ

1
Бездна памяти, расширяющаяся Вселенная,
вся из края в край обжитая и заселенная,
вместе с вьюгами, снегопадами и метелями,
как реликтовый лес не вянущий, вся зеленая.

Бездна памяти, беспредельное мироздание,
расходящиеся галактики и туманности,
где все давнее
            только четче и первозданнее,
очевиднее и яснее до самой малости.

Расширяющаяся Вселенная нашей памяти.
Гулкой вечностью дышит небо ее вечернее.
И когда наши звезды,
                  здесь умирая,
                              падают,
в небе памяти загорается их свечение.

И уходят они все дальше путями млечными,
и, хранимое небом памяти, ее безднами,
все земное мое
              ушедшее и минувшее
с высоты на меня очами глядит небесными.

И звучат, почти как земные, только
                          пронзительней,
погребальные марши, колокола венчальные,
и чем дальше даль, тем смиреннее
                         и просительней
эти вечные очи, эти глаза печальные.

Бездна памяти, ты как моря вода зеленая,
где волна к волне, все уходит и отдаляется,
но вода, увы, слишком горькая и соленая,
пьешь и пьешь ее, а все жажда не утоляется.

И опять стоишь возле этой безлюдной пристани,
одиноко под небесами ночными темными,
и глядишь туда все внимательнее и пристальней,
еще миг один — и руками коснешься теплыми.

2
Небо памяти, ты с годами все идилличнее,
как наивный рисунок, проще и простодушнее.
Умудренный мастер с холста удаляет лишнее,
и становится фон прозрачнее и воздушнее.

Надвигается море, щедро позолоченное,
серебристая ель по небу летит рассветному.
Забывается слишком пасмурное и черное,
уступая место солнечному и светлому.

Словно тихим осенним светом душа наполнилась,
и, как сон, ее омывает теченье теплое.
И не то что бы все дурное уже не помнилось,
просто чаще припоминается что-то доброе.

Это странное и могучее свойство памяти,
порожденное зрелым опытом, а не робостью, —
постепенно
         воспоминанья взрывоопасные
то забавной, а то смешной вытеснять
                               подробностью.

И все чаще мы, оставляя как бы за скобками
и беду, и боль, и мучения все, и тяготы,
вспоминаем уже не лес, побитый осколками,
а какие там летом сладкие были ягоды.

Вспоминается спирт и брага, пирушка давняя,
а не степь, где тебя бураны валили зимние,
и не бинт в крови, и не коечка госпитальная,
а та нянечка над тобою — глазищи синие.

Вспоминаются губы, руки и плечи хрупкие,
и приходит на память всякая мелочь разная.
И бредут по земле ничейной ромашки крупные,
и пылает на минном поле клубника красная.

3
Небо памяти, идиллический луг с ромашками,
над которым сияет солнце и птица кружится,
но от первого же движенья неосторожного
сразу вдребезги разлетается все и рушится.

И навзрыд,
       раздирая душу,
                    клокочут заново
те взрывные воспоминанья, почти забытые.
И в глазах потемневших дымное дышит зарево,
и по ровному белому полю идут убитые.

Прикипают к ледовой корке ладони потные.
Под руками перегревается сталь каленая...

И стоят на столе стаканы, до края полные,
и течет по щеке небритой слеза соленая.

<дня>

<стихотворение>